Прогноз: через пять лет республики ЦАР могут остаться без воды?..

Ещё во времена великого астронома средневековья Улугбека прочно укоренилось понятие о том, что главное богатство Средней Азии – вода. Кто владеет водными ресурсами, тот может диктовать свою волю другим.

Не утратило своей актуальности высказывание ученого и политика средних веков и в постсоветские годы независимости стран ЦАР. Если до 1991 года существовала централизованная система распределения воды из рек Амударьи и Сырдарьи для орошения хлопковых и овощных плантаций, то после каждая республика сама решала, сколько надо забрать воды из этих рек.

В конце концов, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан сумели договориться и установить ежегодные приемлемые для трёх республик квоты. Однако свои коррективы в договор внесла природа, вернее, изменение климата. Резкое таяние ледников, снижение объема льда на Памире и на Тянь-Шане способствовало уменьшению водных запасов в реках Пяндж, Амударья и Сырдарья. Об этом еще 20 лет назад предупреждала российская бригада гляциологов, мониторившая состояние ледников. Но никто тогда не прислушался к голосу ученых, призывавших бережнее относиться к водным запасам горных рек и озер при интенсификации сельскохозяйственного производства.

Однако сегодня это не самое главное. Полтора года назад интерес к водным ресурсам главных рек ЦАР неожиданно проявили в Афганистане. «Талибан» тогда не стал препятствовать воплощению грандиозных планов по орошению засушливых земель в северных провинциях страны, рассчитанных до 2030 года. Для этой цели началось строительство нового Коштепского канала, который заберет воду из реки Амударья. Согласно проекту, его длина должна составить более 290 километров при ширине 100 метров и максимальной глубине до девяти метров. Об этом уже не раз сообщали практически все СМИ ЦАР. Казалось бы, ничего нового нет, тем более, что у правительства «Талибана» практически отсутствуют собственные средства. И все как-то успокоились: мол, «протрубили на весь свет» и потом забудут.

Но неожиданно после опубликованных данных о том, что сегодня проект успешно реализуется, и на его строительстве работает почти семь тысяч человек, которые уже прошли дистанцию в сорок пять километров, власти Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана всполошились. И начали искать компромиссы с талибами, которые по данным национальной компании, строят канал за счёт государственных средств.

А так ли это? Где талибы взяли сотни миллионов долларов? Как оказалось, на строительстве этого объекта работают несколько китайских строительных компаний. Просто не афишируют свое присутствие. У КНР, видимо, на этот счет есть свои планы.

По мнению политологов ЦАР, новый канал с несколькими накопительными гидроузлами на территории соседнего Афганистана не просто обострит ситуацию в ЦАР, но может привести к новому очагу напряженности на юге. Ведь, если не будет достаточного количества воды, все сельское хозяйство Узбекистана, Туркменистана и частично Таджикистана может просто за два года рухнуть. А это может привести к межгосударственным конфликтам со всеми вытекающими последствиями. Вопрос: кому это выгодно? В первую очередь, вооруженные конфликты на границах Афганистана, Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана обострят и без того непростую сегодня ситуацию во всем ЦАР, а значит, аукнутся и в России. То есть, война из-за воды может привести к открытию «второго фронта», считают политологи. А Китай в данном случае может выступить в роли третейского судьи. И КНР это выгодно. Китай уже фактически присутствует в Афганистане и начал контролировать наркотрафик в СУАР. То есть, аккуратно решает часть своих проблем с уйгурскими сепаратистами.

В то же время китайцам небезразлично состояние экономики стран ЦАР. Как только начнётся водный конфликт, КНР предложит свои услуги в решении его, а в случае постоянных неурожайных лет в любой момент сможет просто заполнить рынок своими дешевыми продуктами безо всяких квот и лицензий.

Так что присутствие китайских компаний на строительстве нового Куштепского канала совсем даже не случайность, а закономерный и стратегический интерес к выгодному для КНР «решению» водной проблемы в ЦАР.

По мнению политологов, Китай просчитал «все ходы наперёд». Туркменистан и Узбекистан сегодня имеют свои интересы в Афганистане, поэтому им сложно противопоставить строительству что-то радикальное. Поэтому и особо не усердствуют на переговорах о новом канале, который реально заберет до 20-25 процентов воды из главных рек Средней Азии, а также из Пянджа. Угроза засухи есть, но это «отдаленная перспектива», хотя 2028 год (сдача объекта в эксплуатацию), как говорится, уже не за горами.

Как ни крути, а Афганистан находится в более выгодном положении в плане строительства канала, так как страну не связывают никакие международные договора и ограничения. И это тоже знают китайцы и поэтому активно инвестируют в этот поистине стратегический объект. Ситуация сложная, но она требует кардинального решения.

И неожиданно выясняется, что интерес к Куштепскому каналу в марте проявил Евразийский банк развития. Он готов вложить почти полмиллиарда долларов конкретно не в этот объект, а в решение проблем засухи в ЦАР. Какая-то расплывчатая формулировка, а средства предлагаются солидные.

То есть, по мнению политологов, этот объект попал в стратегические планы, как стран Запада, так и Китая. А мотивируется это тем, что после прихода воды в засушливые провинции Афганистана фермеры откажутся от выращивания опийного мака и перейдут на овощи и фрукты. Как-то это маловероятно при такой жесткой и ценовой конкуренции на овощном и фруктовом рынках ЦАР.

Айдарбек Курбангалеев, по информации https://halva.tj/

Подписывайся на Стержень Азии в Телеграмм